У Фёдора сломался пылесос.
Конечно, это было не смертельно. Заканчивались деньги, и неделя, и старый друг гитару не занёс.
На улице хозяйничал апрель. Снег отползал в ближайшие овраги. В кафе сидели рядовые маги каких-то дальних солнечных земель.
А Фёдор нет.
А Фёдор горевал. Проблемы Феди были высшей пробы. У человека разболелся робот в совсем неподходящий интервал, когда и так обрушилась тоска размером с океан, а может, с бездну.
Метался Федор — в технике он бездарь. Звонил, ругался, мастера искал, пролистывая карту в голове.
В альтернативном мире, без напрягов, где пляшут Питер, Вашингтон и Краков, у робота сломался человек.
Почти не спал, и, кажется, не ел. С субботой перепутал понедельник, бросался в стену — полный неврастеник, сидел на крыше, белый, словно мел.
У здания — там размещался ЦУП — какой-то дроид маленький (трёхлетка) кидал весёлый мячик через сетку такому же смешному сорванцу.
А робот нет, увы. Спешил к врачу. Вёл человека. Надо человеку. У человека дёргается веко, того гляди, вообще лишится чувств.
Случается такое на земле — миры пересекаются случайно. Прислушайся. Пыхтит электрочайник: квартиру, черти, превратили в хлев.
Дороге полагается лежать, дорога не противилась — лежала.
Брёл человек, брёл робот, разве мало.
Столкнулись их пути у гаража. Как в жизни. Ладно, пусть у белых скал. Пускай цветы и все кричат "алоха".
Вздохнул один — и пылесосу плохо. Чего помочь? — уборщик замигал.
Переглянулись. Стало хорошо. Шуршало море, продавались сласти. Остался без заказа юный мастер. Врач запер дверь, оделся и ушел. Сыграл политик соло на трубе, зарыл топор войны завоеватель. Подумай сам — наверняка, приятель, сейчас кому-то хуже, чем тебе.
Вот нить реки, вот горизонта нить. Вот мальчик, что однажды станет мужем.
А если мы сломаемся, не сдюжим, вдруг наших близких некому чинить?
#svirel_poetry
